Железнодорожная Вода аккорды, бой и перебор. Вода железнодорожная
| |||||||||||
poprostomu2008-08-13 02:58 pm (UTC)Железнодорожная вода — Запад – Восток, всюду одна и та же беда
Рывок. Стоящие люди хватаются за стены, кто-то, охая, падает на пол. Пытается встать. Второй рывок. Вставший вновь оказывается на полу. Слышится мат и смех. Дальше рывки следуют один за другим, но уже не такие сильные.
Это не землетрясение, это утро в подмосковной электричке.
В Совдепии вещи были сами по себе, даже если предназначались для людей. Кондовость, добротность и так далее. На последнем месте комфорт. Так во всем. До сих пор, кстати. Люди, выросшие в таких условиях, не пропадут никогда, поэтому русские невесты на хорошем счету за границей (хотя подпортились в последнее время), а возвращающиеся из Штатов эмигранты сетуют на то, что приходится вспоминать, как выживать.
В поезде тоже надо уметь выжить, потому что он не приспособлен для людей – человеку надо приспособиться под поезд. Это особенно показательно на примере иностранцев, которые впервые попадают на ж/д транспорт.
Когда ребенок спит в коляске, бывает, он просыпается, начинает плакать, и плавные качательные движения не убаюкивают. В этом случае надо сделать несколько резких движений, буквально дернуть коляску туда-сюда два раза, и ребенок затихнет. Потому что он приведен в изумление. То же самое, когда спишь в поезде дальнего следования – постоянная бортовая тряска и килевые рывки все время держат человека в изумлении, он спит мертвым сном. Либо не может заснуть.
Так вот, поезда всегда изумляют и меняют сознание. Я писал об этом тут.
Было очень интересно объяснять одному немцу, с которым ехал в Крым в плацкартном вагоне, что происходит вокруг. Что:
…не надо бледнеть и пытаться выпрыгнуть в окно, как только поезд тронулся. Такой рывок не потому, что в нас врезались, просто машинист торопится… или учится трогать состав с места;
…сосед напротив жрет все время не потому, что голоден, а потому что больше делать нечего. А солдат на верхней полке — буквально как в анекдоте — не менял портянки несколько месяцев, потому что тогда это было бессмысленно, а сейчас дембель, и можно лежать и не шевелиться впервые за столько времени;
…не стоит ходить в туалет в тапочках. Не стоит садиться на толчок. Лучше все делать стоя, упираясь руками в стены и широко расставив ноги… иногда придерживая дверь, если замок не работает;
…это не пол провалился, когда нажал на педаль, а так устроено – дерьмо в нашем мире ложится полосами всего пару метров шириной, зато в тысячи километров длиной;
…краны в умывальнике крутить бесполезно: пока вода нагрета, льется кипяток, а потом только холодная;
…если высунул голову в окно, на улице солнце, а лицо вдруг все в брызгах, то это не грибной дождик, а просто кто-то спустил воду в туалете впереди по ходу.
Ну, и так далее. Мы об этом никогда не задумываемся, потому что такова норма. И я не променяю наши поезда ни на какие другие. Наш поезд – это постоянное basso continuo колес по рельсам, массаж внутренних органов мелкой тряской и легкие перегрузки при торможении и разгоне. И ожидание пирожков с молоком на станциях. И жирный запах угольной гари. И сырое белье. И окна, которые нельзя ни закрыть, ни открыть – какое досталось, с тем и поедешь.
***
Немного в сторону. Парадокс, но в финском поезде от Турку до Хельсинки, в котором не слышно шума колес и который плавно покачивается при движении, меня укачало в десять минут! Меня не укачивало ни разу за последние двадцать лет!В стерильной чистоте и незапятнанности экспресса едва удержался, чтобы не достать ключ и не нацарапать им икс, игрек и еще одну букву высшей математики на спинке соседнего кресла.
***
Так вот, немец не понимал, как такое возможно. Почему нельзя ходить в туалет, когда санитарная зона. Почему нельзя попросить чай, когда кончилась горячая вода. Почему у него наволочка с дыркой, а подушка выглядит, будто ее лет двадцать использовали в качестве плевательницы. Почему в оконных рамах щели по два пальца, откуда поступает забортный воздух. Почему мерзнет голова, когда ветер из окна дует в ноги. Почему на станции заходит цыганка и предлагает рассказать дальнейшую судьбу, и можно ли ей верить.
Я пытался объяснить ему, что это в порядке вещей, что это комфортно. Немец не понимал. И тогда пришлось ему рассказать про поезд, который вызывал изумление у м е н я.
***
Начало девяностых годов. Душанбе. Вечер. Самолет приземлился в девять с копейками. Ждем друзей, которые обещали встретить нас на машине и отвезти в Термез – на границу с Афганистаном. Никто не приезжает. Отец пытается дозвониться с местной почты – тщетно.
Наступает ночь, и становится понятно, что ехать надо самим. Местный милиционер рассказывает, как попасть на ж/д вокзал… Нам везет. Успеваем на транзитный поезд дальнего следования сообщением Андижан – Коканд. Покупаем билеты в кассе, бежим на перрон и уже на ходу вскакиваем в вагон. Ехать около семи часов. Эти семь часов запомнились навсегда.
В азиатских республиках странах всегда есть своя специфика. Она проявляется во всем – в укладе жизни, в привычках. Даже обычные вещи могут использоваться нестандартно. Но поезда… Это совсем особая статья.
При входе в вагонный коридор нас встретил проводник – таджик в ослепительно чистой, отутюженной форме. (Как оказалось, форма была единственной чистой и новой вещью во всем вагоне.) Проводник обрадовался. Мы были единственными пассажирами.
Когда бежали к поезду, я обратил внимание, что на улице пахло цветами. После того, как вскочили в тамбур, запах не пропал, а наоборот, усилился. В коридоре дул сильный ветер. Причиной тому было полное отсутствие стекол в окнах. В рамах не было даже зазубрин, создавалось ощущение, что конструкция изначально такая. Только значительно позже я понял, что заводить козу или еще какую живность в вагон через дверь неудобно, проще это сделать через окно. Поэтому стекла выбили в незапамятные времена.
Впрочем, так даже к лучшему. При плюс тридцати ночью сидеть на кушетке, высунув голову в окно, очень приятно. Пока мы наслаждались забортными красотами, в проходе возник проводник. Он улыбался.
– Тшай? – спросил он.– Ты будешь чай? – спросил меня папа.
Я кивнул – чай не люблю, но вот два куска рафинада в обертке с поездом на картинке очень даже кстати. Проводник исчез, а мы принялись готовиться ко сну. Когда достали и раскатали матрасы, то пришлось задуматься. Конечно, иногда в матрасе бывают дыры, откуда торчит вата или какой там используют наполнитель. Здесь же была одна сплошная дыра – слежавшаяся вата, превратившаяся за столько лет в труху, тихо сдувалась сквозняком на пол с истлевшей и истертой ткани цвета веселого ситца.
Подушки слюнявило уже не одно поколение таджиков и узбеков. Изначально красные, они были покрыты пятнами разного размера и преимущественно зеленого цвета. Почему зеленого, стало ясно несколько часов спустя.
Садиться на матрасы было страшно. Мы стояли и смотрели в окно. Сзади послышался легкий звон и вновь появился проводник с двумя стаканами в подстаканниках в одной руке и сахаром и ложечками в другой. Он ухитрялся помешивать чай в стаканах двумя ложечками одновременно. Он улыбался. Он по-прежнему был рад, что в вагоне есть кто-то, о ком можно позаботиться.
– У вас есть постельное белье? – спросил отец.– Канэшно! – улыбка на лице проводника расцвела еще больше, – сэйчас прынэсу.
Он принес его и снова исчез, а мы судорожно стали стелить простыни, боясь, что сквозняк сдует оставшуюся вату с матрасов. Простыни и наволочки серого мышиного цвета, влажные на ощупь, с запахом прели. Они болели одной болезнью с подушками – в наличии имелись пятна все того же зеленого цвета. При попытке втиснуть подушку в наволочку посыпались перья. Подушка вошла легко, перьев за столько лет службы осталось вполовину от номинала. Вид зеленых пятен смущал, мы вытащили куртки и постелили поверх наволочек.
От чая пришлось отказаться – стаканы, в свою очередь, оказались родственниками подушек и мылись, видимо, последний раз только на заводе, а сальные подстаканники оставляли жирные следы на пальцах. Прежде чем съесть сахар, я решил помыть руки. Прошел мимо купе проводника – он проводил меня взглядом и все той же неизменной улыбкой – подошел к туалету и открыл дверь. Вернее попытался. Дверь поддавалась тяжело, на полу лежало что-то мягкое и мешало открытию.
Разумеется, общее состояние вагона должно было в какой-то степени подготовить к тому, что в туалете… Однако нет. Любое воображение здесь бессильно! Не имело значения, что вместо стекла в раме стояла фанера, закрывающая примерно полпроема и хлопающая на ветру. Не имело значения полное отсутствие стульчака на унитазе – унитаз выглядел так, будто дополнительных деталей к нему никогда не полагалось. Не имело значения полное отсутствие раковины – судя по всему, ее вырвали с корнем. Вода капала из крана прямо на пол. Вообще ничто не имело значения, кроме пола.
Я захотел войти внутрь кабинки и не смог. То что мешало двери открываться, было слоем засохшего, скоксовавшегося дерьма, падавшего мимо унитаза в течение поколений. Этот кокс покрывал всю поверхность пола, становясь тоньше у стен и густея ближе к середине. Дверь оставляла в покрытии глубокие борозды. Единственным свежим пятном было место под раковиной – капающая вода приводила дерьмо в первозданный вид и заставляла его благоухать. Всесоюзная моча, преимущественно азиатского разлива, добавляла к аромату терпкую ноту.
Я завис над наслоениями узбекско-таджикских поколений. Потом, так и не решившись шагнуть внутрь, закрыл дверь и вернулся. Увидев мое лицо, отец все понял и в туалет идти не рискнул. Писали мы с ним, пардон за подробности, в окно.За время моего отсутствия проводник унес чай и теперь улыбался у себя в купе, глядя в стену. Я лег на кушетку, положил в рот кусок сахара и стал думать о смысле жизни и зеленых пятнах.
Через несколько часов поезд встал на полустанке. Послышался надсадный кашель и местный говор. Кто-то сел в вагон. Это были местные аксакалы или простые пастухи. Мимо нас пронесся проводник. Улыбка на его лице сияла, как молодой месяц на ясном небосклоне. Вскоре он промчался назад, а надсадный кашель и узбекская речь стали приближаться. Сопровождаемые запахом давно не стиранных вещей и немытых тел, в наш закуток заглянули два узбекских деда. Одеты они были вполне по сезону – в самый раз для плюс тридцати: длинные грязные штаны неопределенного цвета, кирзовые сапоги, засаленные бушлаты – телогрейки и тюбетейки. У обоих окладистые длинные бороды, спускавшиеся ниже груди, тоже засаленные, цвета грязно-желтой седины. В руках по посоху. За плечами котомки. Старики сели на наши койки и заулыбались.
Тут же с улыбкой в проходе возник проводник, что-то спросил их. Старики кивнули, один из них полез в карман и достал черный мешочек. Пока он отсыпал в горсть проводника какой-то порошок, второй старик, сидя у меня в изножье, длинным прицельным плевком сплюнул за окно. Плевок был зеленым. Проводник подмигнул старикам и отправил порошок себе в рот. Это был нас или насвой – род азиатского табака. Стало понятно, почему пятна на наволочках и простынях зеленого цвета.
Проводник улыбнулся и ушел, а старики попытались завязать разговор. Беседа скоро утихла, потому что, во-первых, они плохо говорили по-русски, во-вторых, их языки были заняты прижиманием насвоя к верхнему нёбу, так что речь вовсе была нечленораздельной. Поулыбавшись для приличия и покачав головами в ответ на наше «не понимаем», аксакалы принялись стелить постели. Раскатали матрасы, дружно сплюнули зеленым в окно и легли без простыней и наволочек, не снимая, слава богу, сапог и погрузив со вздохами облегчения лица в подушки. Посохи положили рядом вдоль тел.
Вскоре в закутке раздался могучий храп. Но заснуть мы не могли не поэтому. Тяжелый запах прели и немытых тел стоял в вагоне, несмотря на отсутствие стекол. Стоило перебраться в соседний закуток. Поднялись, перенесли вещи и вернулись за матрасами. Выходя, я обернулся. Один из стариков спал лицом в подушку, ветер гонял вокруг головы несколько перьев. Другой повернулся на бок. Он причмокивал во сне, изо рта на подушку медленно стекала зеленая слюна.
Мы расстелили матрасы, легли, я положил в рот оставшийся кусок сахара и задумался о смысле жизни. Про зеленые пятна уже все было понятно. Ветер дул в окна. Засаленные занавески трепыхались на лесках. За стеной раздавались сопение и храп. Проводник в своем купе жевал насвой, глядя в стену. И улыбался.
navostok.net
Железнодорожная Вода аккорды, бой и перебор в Ам (Am) и других тональностях @ Chorder.ru
Аквариум
-
Лайк?
-
Тональн.
♭ E ♯ -
Шрифт
0 -
Скролл
-
Упростить
Аккорды автоматически упрощены для Вашего удобства.
Запомнить мой выбор
Хорошо Вернуть оригинал
{{вступление}} | E Esus4 E Esus2 E Esus4 E | [[куплет|B:D-X-UD-UX]] E A E Дай мне напиться железнодорожной воды. A E Дай мне напиться железнодорожной воды. C#m G#m Мне нравится лето тем, что летом тепло. A F#m Зима мне мила тем, что замерзло стекло, B7 E Меня не видно в окно, и снег замел следы. [[куплет_2]] E A E Когда я был младше, я ставил весь мир по местам. E A E Когда я был младше, весь мир стоял по местам. C#m G#m Теперь я пью свой wine, я ем свой cheese, A F#m Я качусь по наклонной - не знаю, вверх или вниз. B7 E Я стою на холме - не знаю, здесь или там. [[куплет_3]] E A E Мы были знакомы, я знаю, что это факт. E A E Мы были знакомы, я знаю, что это факт. C#m G#m Но сегодня твой мозг жужжит, как фреза. A F#m И всё в темноте, и ты не видишь глаза, B7 E Но вот я пою, попадешь ли ты в такт? [[куплет_4]] E A E Есть те, кто верят, и те, кто смотрят из лож. E A E И даже я порой не уверен, что вижу, где ложь. C#m G#m Но, когда ты проснешься, скрой свой испуг. A F#m Это был не призрак, это был только звук, B7 E Это тронулся поезд, на который ты не попадешь. [[куплет_5]] E A E Так дай мне напиться железнодорожной воды. E A E Дай мне напиться железнодорожной воды. C#m G#m Я пишу эти песни в конце декабря, A F#m Голый, в снегу, при свете полной луны. B7 E Но если ты меня слышишь, наверное, это не зря.chorder.ru
АКВАРИУМ — «Железнодорожная Вода» (БГ) | КУР.С.ИВ.ом
Входит в альбом «Синий альбом» (1981)
КОММЕНТАРИИ к ПЕСНЕ:
***
БГ, 1989:
… Вот «Железнодорожная вода» почему стала тем, что она есть? Потому, что это абсолютная правда, в поезде и написана, непосредственная.
***БГ, «Краткий отчет о 16-ти годах звукозаписи»:
«Ж/д вода» была написана в поезде Ленинград-Солнечное…
***А. Кушнир, (из буклета CD 2002 года):
В какой-то момент в студии очутился соучастник тбилисской вакханалии Дима «Рыжий Черт» Гусев, который мастерски подыграл в нескольких композициях на губной гармошке. Особенно выразительно его недорогой инструмент прозвучал в » Железнодорожной воде» — гипнотическом гимне в духе «Blonde on Blonde», текст которого был написан незадолго до начал сессии. Запоминающийся образ » железнодорожной воды» родился в расширенном травами сознании Гребенщикова под впечатлением от света ночных фонарей, который причудливо отражался на рельсах Финляндского вокзала и производил впечатление инородной жидкости, состоящей из веществ, не зафиксированных таблицей Менделеева.Начинающаяся с привокзального гула «Железнодорожная вода» — с гнусавым и стопроцентно узнаваемым вокалом а-ля Боб Дилан — являлась органичным продолжением гребенщиковских экспериментов периода альбома «Все братья-сестры». «Я слушал песни Дилана и думал: «Он описывает какие-то вещи, которые я очень хорошо знаю», — вспоминает лидер Аквариума. — Но Дилан все-таки поет о своей жизни, о Нью-Йорке. А мы поем о реальности, которая диаметрально противоположна дилановской… То, что Дилан переживает по-своему там, мы переживаем по-своему тут. И пишем об этом тут. Это как прогноз погоды: там и тут».
***В. Соловьев из книги «АКВАРИУМ. Сны о чем-то большем»», М.: «София», 2004 г.:
«Железнодорожная вода» — это Боб Дилан в полный рост, поющий на русском языке. В ней намертво схвачен наконец дилановский дух, который еще долго будут требовать слушатели на концертах.Помимо этого многие строки песни выдают знакомство АКВАРИУМА с дзенскими легендами. Философия Дзен — еще один культурный фон пластинки. Поразительная в своей чистоте строка Гребенщикова «я пишу свои песни в конце декабря голый в снегу при свете полной луны» — это пересказ дзенской легенды об ищущем просветления монахе Эка и мастере Бодхидхарма, первом патриархе дзен и в скором времени одном из главных героев АКВАРИУМА. Как-то в декабре Эка стоял и ждал знака учителя, пока снег не занес его до колен.
***Интервью с БГ после концерта в Нижнем Новгороде, 20.04.2007:
Б.Г.: Вы не представляете что со мной было, когда я понял, о чем песня «Железнодорожная вода»! Я ее написал как дурак. Спел. А теперь посмотрел и понял, о чем я пою. Я попросил железнодорожной воды и с тех пор я 16 лет нахожусь на железной дороге. Поэтому к словам нужно относиться очень внимательно. Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется! Вот – отзывается теперь.
***desolate_man, «Если бы не ты». БГ и Боб Дилан, 2008:
Дай мне напиться железнодорожной водыДай мне напиться железнодорожной водыМне нравится лето тем, что летом тепло,Зима мне мила тем, что замерзло стеклоМеня не видно в окно, и снег замел следы(Ср. в «Контрадансе»: «Но сегодня был снег, и к тебе не пройдешь, не оставив следа, а зачем этот след?»)…Я писал эти песни в конце декабря, голый, в снегу, при свете полной луныНо если ты меня слышишь, наверное, это не зря
Центральный для песни образ «железнодорожной воды» заимствован из песни Дилана «Stuck Inside of Mobile with the Memphis Blues Again» (альбом «Blonde on Blonde», 1966):
Now the rainman gave me two cures,Then he said, «Jump right in.»The one was Texas medicine,The other was just railroad gin.
Что касается интонации, с которой поются такие строки, как «Но сегодня твой мозг жужжит как фреза» и «Теперь я пью свой wine», то БГ довольно точно копирует интонацию пения Дилана в песне «I Pity the Poor Immigrant» (альбом «John Wesley Harding», 1968).Основным же прототипом «Железнодорожной воды» является песня Боба Дилана «It Takes A Lot To Laugh, It Takes A Train To Cry» (альбом «Highway 61 Revisited», 1965):
Well, I ride on a mailtrain, baby,Can’t buy a thrill.Well, I’ve been up all night, baby,Leanin’ on the window sill.Well, if I dieOn top of the hillAnd if I don’t make it,You know my baby will.Don’t the moon look good, mama,Shinin’ through the trees?Don’t the brakeman look good, mama,Flagging down the «Double E»?Don’t the sun look goodGoin’ down over the sea?Don’t my gal look fineWhen she’s comin’ after me?Now the wintertime is coming,The windows are filled with frost.I went to tell everybody,But I could not get across.Well, I wanna be your lover, baby,I don’t wanna be your boss.Don’t say I never warned youWhen your train gets lost.
Сходство этих двух песен на уровне текстов проявляется в следующем:
Мне нравится лето тем, что летом тепло,Зима мне мила тем, что замерзло стекло
у БГ соотносится с
Don’t the moon look good, mama,Shinin’ through the trees?…Don’t the sun look goodGoin’ down over the sea?
у Дилана
Зима мне мила тем, что замерзло стеклоМеня не видно в окно, и снег замел следы
у БГ является почти дословным переводом дилановских строчек:
Now the wintertime is coming,The windows are filled with frost.I went to tell everybody,But I could not get across.
Но есть и еще одно, менее явное сходство. Песня Дилана обращена к некоему конкретному адресату (baby, mama), но в то же время лирический герой признается:
I went to tell everybody,But I could not get across
(Ср. в «Терапевте», где также звучит тема поезда («И друзья в купе уходящего поезда уезжают, даже не зная о том, что ты вышел»): «И ты смотришь вокруг – неужели никто не слышит?»)
Лирический герой БГ следует тем же путем: он, вроде бы, и не прочь быть услышанным каждым, но, поскольку он оказывается в ситуации, когда «его не видно в окно, и снег замел следы», важным, как и у Дилана, остается лишь конкретный адресат («Но если ты меня слышишь, наверное, это не зря»).«Железнодорожная вода» заимствует у «It Takes a Lot to Laugh, It Takes a Train to Cry» как общие обстоятельства времени и места, так и ряд конкретных образов (замерзшее оконное стекло поезда, луна, «я стою на холме» (ср. «if I die on the top of the hill»). Между песнями существует определенное сходство в темпе, ритме и мелодии, особенно заметное, если сравнить запись «Железнодорожной воды» с «Синего альбома» и исполнение Диланом It Takes a Lot to Laugh, It Takes a Train to Cry» в рамках «Concert for Bangladesh».Необходимо также отметить, что песня Дилана по своей структуре и образному строю является творческой переработкой ряда классических блюзов – соответственно, эту же традицию по-своему продолжает и «Железнодорожная вода».
***Wine (англ.) — вино
Cheese (англ.) — сыр
_______________________________________________________________________
Текст песни «Железнодорожная Вода»:
Дай мне напиться железнодорожной воды;Дай мне напиться железнодорожной воды.Мне нравится лето тем, что летом тепло,Зима мне мила тем, что замерзло стекло,Меня не видно в окно, и снег замел следы.
Когда я был младше, я ставил весь мир по местам;Когда я был младше, я расставил весь мир по местам.Теперь я пью свой wine, я ем свой cheese,Я качусь по наклонной — не знаю, вверх или вниз,Я стою на холме — не знаю, здесь или там.
Мы были знакомы, я слышал, что это факт;Мы были знакомы, я слышал, что это факт.Но сегодня твой мозг жужжит, как фреза;Здесь слишком светло, и ты не видишь глаза,Но вот я пою — попадешь ли ты в такт?
Есть те, что верят, и те, что смотрят из лож.И даже я порой уверен, что вижу, где ложь.Но когда ты проснешься, скрой свой испуг:Это был не призрак, это был только звук;Это тронулся поезд, на который ты не попадешь.
Так дай мне напиться железнодорожной воды;Дай мне напиться железнодорожной воды.Я писал эти песни в конце декабря,Голый, в снегу, при свете полной луны,Но если ты меня слышишь, наверное, это не зря.
.
_______________________________________________________________________
<<< Вернуться на главную страницу группы АКВАРИУМ
<<< Вернуться на страницу «Дискография группы АКВАРИУМ»
<<< Вернуться на страницу «Песни группы АКВАРИУМ по алфавиту»
Автор и координатор проекта «РОК-ПЕСНИ: толкование» — © Сергей Курий
www.kursivom.ru
