Содержание
О «перебросе» воды в Китай
В начале мая глава российского министерства сельского хозяйства Александр Ткачев на встрече со своим китайским коллегой Хань Чанфу заявил о готовности РФ предложить проект доставки пресной воды со своей территории в засушливые районы Китая. «Мы готовы предложить проект по переброске пресной воды из Алтайского края России через Республику Казахстан в засушливый Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР», — цитирует Ткачева ТАСС. Предложение Ткачева вызывает много вопросов и критики со стороны экологических организаций, в том числе WWF.
Директор по природоохранной политике WWF России д.г.н. Евгений Шварц предлагает обратить внимание на особенности потенциального маршрута переброски пресной воды. Воды Оби в Алтайском крае от засушливого Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) в Китае отделяет…река Иртыш на территории Казахстана (см. карту, рис. 1). Это тот самый Иртыш, из которого выше по течению Китай забирает все большие объемы воды, чтобы орошать СУАР, и отказывается обсуждать последствия этого с Россией и Казахстаном в трехстороннем формате.
Как отмечает Евгений Шварц, переговорные позиции России и Казахстана по обеспечению экологического стока воды в Черном Иртыше на переговорах с Китаем должны быть строго скоординированы. Иначе в ответ на предложение об оплате строительства водовода в СУАР и платы за поставляемую воду Китай просто-напросто увеличит забор воды из Черного Иртыша (и, вероятно, Аргуни) на территории Китая. Несмотря на определенный прогресс в переговорах Казахстан-Китай в 2015 году, когда был оговорен срок подписания двустороннего китайско-казахского соглашения, оно до сих пор не подписано по причине неготовности со стороны Китая. В частности, не согласовано определение понятия «экологического стока», которое, по идее, должно войти в текст документа. Также следует отметить, что Китай (в отличие от России и Казахстана) не подписал Конвенцию ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер (Хельсинки, 1992 г.).
В результате повышенного забора воды в Китае Россия уже сейчас лишается примерно 2 млрд куб.
м воды в год. В свою очередь, из-за КНР пришлось усилить забор воды и Казахстану. Следовательно, Китай и Казахстан уже и так забирают воду из верхнего течения Иртыша — то есть из бассейна Оби.
Практически все возможные варианты трассировки канала лежат или через достаточно высокие хребты или пересекают Иртыш. Все они длиннее 700 километров, и при этом конец трассы потенциального водовода на полкилометра выше начала, что, безусловно, будет требовать существенных расходов на прокачку перебрасываемой воды.
Ряд известных независимых специалистов, включая члена-корреспондента РАН, директора Института водных проблем РАН В. И. Данилова-Данильяна и председателя комитета Государственной Думы по природным ресурсам, природопользованию и экологии В. И. Кашина, публично засвидетельствовали, что идея вызывает удивление в экономическом, экологическом и гидротехническом плане. О том, что «такой проект, прежде всего, требует стратегической экологической оценки воздействия и возможных негативных последствий для окружающей среды, водных и околоводных экосистем» заявила и Оксана Никитина, координатор проектов по сохранению пресноводных экосистем и устойчивой гидроэнергетике WWF России.
«Обязательно нужно определить режим экологического стока, требуемого для поддержания устойчивого функционирования речной системы. Представление, что сток половодья или паводка — это „лишний сток“ или „лишняя вода“ в корне неверно. Весеннее половодье — важнейшая фаза водного режима, определяющая обводнение ценных пойменных территорий и мест обитания живых организмов и их снабжение питательными веществами», — подчеркнула О. Никитина.
Опасные игры с водой
Импровизация Минсельхоза не безобидна. Китай недавно объявил себя создателем Нового шелкового пути — интегратором Евразии. Среди множества решаемых этой инициативой задач в регионе — выталкивание на оперативный простор огромных строительных корпораций, которые внутри Китая уже не нужны. В статьях китайских географов о водообеспечнии Синьцзяна, опубликованных в научных блогах за год до встречи двух сельхозминистров, отмечалось: «Если же перебросить часть стока Оби в Иртыш (а это не 700, а первая сотня километров по равнине от конца Кулундинского канала), то выше по течению можно дополнительно отбирать на нужды Китая большие объемы воды из Черного Иртыша для обеспечения центральных и южных районов СУАР… Эта схема технически проста, по стоимости сравнима с ныне сооружаемым каналом Юг-Север-Центральный и, в принципе, похожа на „Схему переброски сибирских рек в Среднюю Азию“, предлагавшуюся во времена СССР».
Китай может творчески ухватится за «канал А. Н. Ткачева» по комплексу причин: занять мегапроектами свои крупные строительные компании, обеспечить дешевой водой Синьцзян за счет большего отбора воды Черного Иртыша на территории Китая, получить больший контроль над водохозяйственными системами Казахстана и России, уже «стреноженными» угрозой растущего водозабора в верховьях Иртыша. Очевидно, что до добра «игры с водой» не доводят.
На Алтае «лишней» воды нет, есть заброшенные мелиоративные системы, которые можно бы было починить и использовать для производства продуктов, которые все активнее импортирует Китай. Поэтому вместо различных непродуманных инициатив, по мнению экологов, Минсельхозу стоило бы озаботиться тем, как в России с помощью обильной земли и воды произвести конечный продукт с добавленной стоимостью, который купит и зарубежный, и отечественный потребитель. И недаром А. Н. Ткачев уже на следующий день после громкого заявления его дезавуировал: «Рассмотрение вопроса снабжения Китая пресной водой возможно только при условии безоговорочного соблюдения интересов России, в том числе — с точки зрения экологии.
В ближайшей перспективе этот проект не планируется к реализации».
Состояние рынков питьевой и промышленной воды в Китае
В настоящее время, Китай развивается уверенными темпами. По мере роста спроса, возникают проблемы с дефицитом воды, загрязнением водных источников, падением грунтовых вод и засухой. Чтобы решить эти проблемы, китайское правительство стало поощрять участие иностранных компаний на рынке водоснабжения.
Проведенные исследования подтверждают, что рынок имеет многообещающие возможности для развития бизнеса, как для отечественных, так и для иностранных компаний. Несмотря на то, что Китай сохраняет рыночные барьеры и ограничения, его водный рынок действительно имеет возможности для бизнеса. И ключевую роль в решении водного кризиса Китая, по прогнозам исследователей, будут играть именно международные компании.
Выставка «Aquatech China», которая состоится 3-5 июня 2019 года в Шанхае, предлагает возможность открыть или построить свой бизнес в Китае.
Мероприятие позволит познакомиться со всеми основными игроками рынка, установить контакты для партнерства и получить все необходимые сведения, которые помогут преуспеть на китайском рынке. Другой важный шаг в понимании устройства китайского рынка воды — это изучение требований местного законодательства. Выставка является идеальной платформой для обсуждения спроса и требований китайского рынка.
Рост рынка клапанов для воды
Ожидается, что рынок клапанов для воды вырастет с 7,48 млрд долларов США в 2018 году, до 10,62 млрд долларов США к 2024 году, в среднем на 6,02% с 2018 до 2024.
Ожидается рост мирового рынка водных ресурсов
По прогнозам Global Water Intelligence (GWI), мировой рынок водных ресурсов достигнет к 2023 году объёма в 914,9 миллиардов долларов. Этот рост объясняется оживлением мировой экономики, высоким спросом на сырьевые продукты и нефть, а также планами развития инфраструктур в Китае, Саудовской Аравии и Юго-Восточной Азии.
Инвестиции в сельскую местность
Министерство окружающей среды Китая одобрило новый проект по развитию сельских районов.
Оно призвало инвестировать один триллион юаней в строительство канализационных трубопроводов и очистных сооружений.
Неравномерное распределение воды
Главная проблема, стоящая перед Китаем, заключается в том, как правильно распределить имеющиеся водные ресурсы. 80% источников воды находится на юге Китая. Но эта вода не может быть доставлена в 12 китайских провинций, имеющих: 41% от общего населения, 38% сельского хозяйства, 46% всей промышленности, и 50% производства электроэнергии в стране.
Угроза экономике Китая
Недавний анализ показал, что экономическая безопасность Китая находится под угрозой из-за нехватки воды. Аналитики утверждают, что кризис не за горами, и Пекину предстоит бросить все силы на решение этой проблемы.
Рынок очистных технологий
Ожидается, что рынок очистки воды и сточных вод в Китае составит 9,45% от всего объёма ВВП, в течение прогнозируемого периода с 2018 по 2023 год.
Этот рынок растет быстрыми темпами, а с учетом появления новых технологий, возрастёт конкуренция.
Участятся случаи слияния и поглощения компаний.
Нехватка инвестиций
Дефицит финансирования водных инфраструктур увеличивается с каждым годом. С учетом урбанизации Китая и экономического роста, требуются ежегодные инвестиции в размере 320-640 миллиардов долларов США.
Инвестиции Китая в очистку сточных вод, защиту от наводнений и восстановление окружающей среды увеличились до $90 млрд и с каждым годом растут.
Управление водными ресурсами
За последние 50 лет Китай сделал значительные инвестиции в управление водными ресурсами и инфраструктуру, что привело к значительным достижениям в области водоснабжения, ирригации, борьбы с наводнениями и гидроэнергетики. Однако страна по-прежнему сталкивается с острыми проблемами как в отношении количества, так и качества воды.
Экологический рынок Китая
Китай готов к выполнению новых экологических мероприятий, таких как: восстановление загрязненных почв, очистка речных отложений и строительство «губчатых городов».
Экологический рынок Китая занимается не только производством очистного оборудования и разработкой новых технологий, но также предоставляет услуги для борьбы с загрязнением окружающей среды. Экологические компании устраняют загрязняющие вещества, снижают отходы от энергосбережения, проектируют безотходное производство, а также участвуют в сборе, безопасном хранении, переработке и утилизации отходов.
Нехватка воды бросает вызов модели развития Китая
Самая продолжительная засуха на юге Китая за всю историю наблюдений является последним проявлением медленно разгорающегося, но все более серьезного водного кризиса. Если его не остановить, он может стать существенным ручным тормозом для развития Китая.
До сих пор основной удар засухи ложится на юго-запад Китая. По состоянию на конец августа Сычуань вырабатывала всего 49% своей типичной гидроэнергетической нагрузки. Это неприемлемо для провинции, где большая часть производства электроэнергии зависит от гидроэлектростанций.
Результатом стал массовый сбой в работе промышленности, кульминацией которого стало временное закрытие заводов Foxconn и Toyota.
Транспортировка излишков воды с юга Китая на север через мегапроекты все чаще используется для решения явно выраженного дисбаланса спроса и предложения воды в стране.
Серьезность засухи на юге Китая вызывает тревогу по нескольким направлениям.
Модели развития местных органов власти часто основываются на надежном и обильном водоснабжении. Юньнань успешно использовала свою дешевую гидроэлектроэнергию, чтобы катализировать существенное перемещение энергоемкой алюминиевой промышленности Китая. В середине сентября этим заводам было приказано на неопределенный срок свернуть производство.
Дешевая гидроэнергетика также является источником межпровинциального дохода от экспорта. Юньнань экспортирует 45 процентов своей электроэнергии в Гуандун, а Сычуань стремится удвоить свой экспорт энергии до 66,6 ГВт к 2025 году. – лучше всего иллюстрируется тем фактом, что на севере Китая, где сосредоточено сельскохозяйственное производство, содержится всего четыре процента воды страны.
Бедность воды в Северном Китае в сочетании с близорукой государственной политикой означает, что регион полагается на быстро истощающиеся грунтовые воды для большей части бытового использования, промышленного потребления и орошения.
Чтобы снизить долю сельскохозяйственного сектора в общем потреблении воды в Китае, Пекин отдает предпочтение строительству плотин и мегапроектам. Плотина «Три ущелья» на реке Янцзы — крупнейшая в мире гидроэлектростанция (Dennis Grice/Flickr)
Бурение подземных вод в сочетании с головокружительной индустриализацией оказалось особенно токсичным. По оценкам, по всему Китаю 80–90 процентов подземных вод непригодны для питья, а половина его водоносных горизонтов слишком загрязнены, чтобы их можно было использовать в промышленности или сельском хозяйстве. Для речной воды эти цифры составляют 50% и 25% соответственно.
Нехватка воды в настоящее время становится недооцененной проблемой целостности промышленной базы Китая. Потребление электроэнергии в стране очень водоемкое.
Его зависимость от угольных электростанций, которые требуют больших объемов воды для охлаждения, означает, что тепловая энергия составляет 12 процентов национального потребления воды.
Географический дисбаланс также играет роль. Не менее двух третей угольных электростанций Китая расположены в северных провинциях или других районах с высоким дефицитом воды. Экономика Китая, занимающаяся производством дымовых труб, использует до 22 процентов воды страны. Глобальная концентрация таких отраслей, как сталелитейное производство, выплавка цветных металлов, производство бумаги и химическое производство в Китае означает, что отношение потребления воды к добавленной стоимости в стране намного выше, чем в развитых и сопоставимых странах.
Хотя его точные последствия трудно предсказать, ожидается, что изменение климата усугубит нехватку воды в Китае и нестабильность поставок. Усиление таяния ледников означает, что запасы воды в Китае, вероятно, переживают временный подъем.
Трудности замены этих водоемких секторов без невыносимо низкого роста вполне могут помешать проведению достаточно глубоких и быстрых структурных реформ.
Тем не менее, водоемкость китайского ВВП постепенно снижается, и в прошлом году был опубликован первый пятилетний план обеспечения водной безопасности. Однако одно дело для Пекина — делать упор на «высокое качество» и более эффективное использование воды за счет более экологичного производства и снижения потребления домохозяйств. Другое дело доставить. Обнадеживающая риторика Пекина опровергается целым рядом мер, используемых для стимулирования ослабевающего рынка жилья, и чрезмерной зависимостью страны от расходов на инфраструктуру для роста экономики. Трудности замены этих водоемких секторов без невыносимо низкого роста вполне могут помешать проведению достаточно глубоких и быстрых структурных реформ.
Уголь тоже возвращается. После последовательных сбоев в энергоснабжении влиятельное угольное лобби Китая настойчиво продвигало уголь как sine qua non энергетической безопасности. В первом квартале 2022 года местные органы власти одобрили строительство новых угольных электростанций мощностью 8,6 ГВт, что составляет почти половину от общего количества в 2021 году.
Политическая необходимость также усложнит усилия по снижению примерно 60-процентной доли сельскохозяйственного сектора в общих водных ресурсах Китая. Одним из решений было бы позволить Китаю стать еще более зависимым от импорта продовольствия. Однако политика движется в противоположном направлении, поскольку зависимость от импорта сельскохозяйственной продукции все больше секьюритизируется. Консолидация обычно раздробленных сельскохозяйственных холдингов Китая также будет чреватой политическими последствиями. Крупные и более эффективные коммерческие фермы, вероятно, вызовут анафему в Пекине, учитывая неприятную историю земельной реформы и лишения собственности в сельской местности. Тенденция Пекина заключалась в том, чтобы делать упор на строительство плотин, мегапроекты и непроверенные технологии, такие как засев облаков. Эти меры имеют явные компромиссы с точки зрения эффективности, стоимости и геополитической напряженности. Инфраструктурные решения также предполагают круглогодичное надежное водоснабжение, по крайней мере, в некоторых частях Китая.
Без серьезных реформ политически неприятные решения в конечном счете должны будут быть найдены между конкурирующими потребностями в воде сельского хозяйства, промышленности и более богатых домохозяйств. Не обязательно предполагать, что у Пекина будут средства для удовлетворения всех трех требований.
Засуха в Китае станет глобальной катастрофой
Китай находится на грани водной катастрофы. Многолетняя засуха может подтолкнуть страну к откровенному водному кризису. Такой результат окажет значительное влияние не только на производство зерна и электроэнергии в Китае; это также может вызвать глобальную нехватку продуктов питания и промышленных материалов в гораздо большем масштабе, чем вызванная COVID-19.пандемия и война в Украине. Учитывая исключительную важность страны для мировой экономики, потенциальные сбои, связанные с водой, начавшиеся в Китае, быстро отразятся на рынках продуктов питания, энергии и материалов по всему миру и создадут экономические и политические потрясения на долгие годы вперед.
В отличие от других товаров, вода не имеет жизнеспособных заменителей. Это необходимо для выращивания пищи, производства энергии и поддержания человечества. Для Китая вода также имеет решающее значение для быстрого развития страны: в настоящее время Китай потребляет десять миллиардов баррелей воды в день, что примерно в 700 раз превышает ежедневное потребление нефти. Четыре десятилетия взрывного экономического роста в сочетании с политикой продовольственной безопасности, направленной на национальную самодостаточность, вывели водную систему северного Китая за пределы устойчивого уровня, и они угрожают сделать то же самое и в некоторых частях южного Китая. По состоянию на 2020 год доступный запас воды на душу населения на Северо-Китайской равнине составлял 253 кубических метра, или почти на 50 процентов ниже определения ООН острой нехватки воды. Пекин, Шанхай, Тяньцзинь и другие крупные города находятся на таком же или более низком уровне. Ресурсы пресной воды Гонконга настолько скудны, что город десятилетиями использовал морскую воду для смыва туалетов.
Для справки: по состоянию на 2019 год даже в Египте, испытывавшем острую нехватку воды, ресурсы пресной воды на душу населения составляли 570 кубометров на душу населения, и ему не нужно было поддерживать крупную производственную базу, как в Китае.
Более того, значительная часть запасов воды в Китае непригодна для потребления человеком. Анализ поверхностных вод, проведенный Министерством экологии и окружающей среды Китая в 2018 году, показал, что, хотя качество улучшилось по сравнению с предыдущими годами, 19процент по-прежнему классифицировался как непригодный для употребления в пищу человеком, и примерно семь процентов были непригодны для какого-либо использования вообще. Качество подземных вод, которое имеет решающее значение для обеспечения водоснабжения во время засухи, было хуже: примерно 30 процентов были признаны непригодными для потребления человеком, а 16 процентов — непригодными для любого использования. В будущем Китай сможет использовать истощенные водные ресурсы, но только при значительных дополнительных инвестициях в очистную инфраструктуру и значительном увеличении потребления электроэнергии для процессов очистки воды.
Тем временем сельскохозяйственные и промышленные химикаты продолжают загрязнять подземные воды страны, что может привести к дополнительным нарушениям водоснабжения на десятилетия. Данные Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН показывают, что Китай использует почти в два с половиной раза больше удобрений и в четыре раза больше пестицидов, чем США, несмотря на то, что у него на 25 процентов меньше пахотных земель.
На протяжении десятилетий Пекин предпочитал скрывать масштабы экологических проблем Китая, чтобы ограничить возможную общественную реакцию и избежать вопросов о компетенции и возможностях Коммунистической партии Китая (КПК). Это отсутствие прозрачности предполагает, что эскалация острого водного бедствия может быть гораздо ближе, чем думает большинство сторонних наблюдателей, что увеличивает вероятность того, что мир будет плохо подготовлен к такому бедствию.
СЕВЕРНЫЙ КРИЗИС
Чрезмерная откачка водоносных горизонтов под Северо-Китайской равниной является основной причиной надвигающегося водного кризиса в Китае.
Согласно данным спутников НАСА GRACE, запасы подземных вод на Северо-Китайской равнине истощены еще больше, чем запасы водоносного горизонта Огаллала под Великими равнинами в Соединенных Штатах, одного из важнейших сельскохозяйственных источников воды, подвергающихся наибольшей опасности. Эти данные также свидетельствуют о том, что в самой густонаселенной части Китая к северу от реки Янцзы — области от восточной части Сычуани до южной части Цзилиня, где проживает более миллиарда человек, — на протяжении большей части последних 15 лет наблюдалось неуклонное снижение количества воды в озерах, реках и водоносных горизонтах области.
В некоторых частях Северного Китая уровень грунтовых вод снижается на метр в год, что приводит к обрушению естественных водоносных горизонтов, содержащих подземные воды, что вызывает оседание почвы и ставит под угрозу потенциал водоносных горизонтов для пополнения запасов в будущем. Признавая безотлагательность проблемы, правительство Китая в 2003 году запустило проект переброски воды с юга на север стоимостью 60 миллиардов долларов, который забирает воду из притоков реки Янцзы для пополнения засушливого севера.
Чтобы увеличить количество осадков (а иногда и улучшить погоду, например, для олимпийских церемоний и юбилейных вечеринок), Китай также задействовал самолеты и ракеты, чтобы смешивать облака с йодидом серебра или жидким азотом. Этот процесс известен как засев облаков. Он также переместил тяжелую промышленность из регионов с наибольшей нехваткой воды и вложил значительные средства в инфраструктуру управления водными ресурсами. Вице-министр водных ресурсов Вэй Шаньчжун оценил в апреле 2022 года, что ежегодные инвестиции в проекты, связанные с водными ресурсами, могут достигать 100 миллиардов долларов в год.
Тем не менее, этих усилий может быть недостаточно, чтобы предотвратить кризис. Несмотря на новаторские программы по улучшению доступности воды, по оценкам некоторых ученых, к 2030 году водоснабжение может упасть на 25 процентов, что по определению приведет к серьезным изменениям в обществе. Опыт, полученный на сегодняшний день на Северо-Китайской равнине, усиливает озабоченность и иллюстрирует масштабы необходимых дополнительных гидротехнических работ.
Несмотря на почти десятилетие импорта воды из долины Янцзы в районы с высоким уровнем стресса, такие как Пекин, масштабное истощение запасов подземных вод продолжается в других близлежащих районах, таких как Хэбэй и Тяньцзинь.
МЕНЬШЕ ВОДЫ, МЕНЬШЕ ПРОДОВОЛЬСТВИЯ
Руководство Китая прекрасно осознает, что голод, вызванный засухой, привел к свержению как минимум пяти из 17 китайских династий. Таким образом, на протяжении веков лидеры страны делали упор на максимальное увеличение производства зерна для обеспечения продовольственной безопасности, политика, которую КПК продолжает в программе развития. Эта политика приобрела особое значение с первых лет двадцать первого века, поскольку стратегическое соперничество между Китаем и Соединенными Штатами усиливается. В течение последних 20 лет политика китайского правительства предлагала фермерам стимулы для максимального увеличения производства кукурузы, риса и пшеницы для достижения уровней «самообеспеченности» (уровни производства, определяемые в процентах от потребления), которые обычно превышают 9%.
0 процентов. Добыча подземных вод сыграла огромную роль в этом достижении и превратила засушливую Северо-Китайскую равнину в житницу страны. Фермы на Северо-Китайской равнине производят примерно 60 % пшеницы Китая, 45 % кукурузы, 35 % хлопка и 64 % арахиса. Производство в регионе более 80 миллионов тонн пшеницы соответствует годовому объему производства в России, а производство почти 125 миллионов тонн кукурузы почти в три раза превышает довоенное производство Украины.
Но чтобы поддерживать урожай, фермы и города качают воду гораздо быстрее, чем природа может ее пополнить. Спутниковые данные показывают, что каждый год в период с 2003 по 2010 год Северный Китай терял количество подземных вод, более чем в два раза превышающее ежегодное потребление Пекина. Поскольку уровень грунтовых вод падает, многие фермеры пытаются найти новые источники. Некоторые копают более крупные и глубокие колодцы, часто с большими затратами; но постоянные перерасходы могут сделать воду физически недоступной, независимо от того, готовы ли насосщики тратить деньги на более глубокие скважины и новые насосные технологии.
Если бы Северо-Китайская равнина потеряла 33% урожая из-за нехватки воды, Китаю потенциально пришлось бы компенсировать это за счет импорта примерно 20% кукурузы, продаваемой в мире, и 13% пшеницы, продаваемой в мире. Такой сценарий не исключен. Учтите, что засуха в начале 2022 года сократила ожидаемый урожай кукурузы в Аргентине на 33 процента. Кроме того, если засуха сократит урожай риса на юге Китая или в провинции Хэйлунцзян (на плодородном северо-востоке Китая), это может привести к еще большим рыночным потрясениям, учитывая непропорциональную долю потребления риса в Китае. Все три основных зерновых продукта имеют решающее значение для сотен миллионов потребителей с низким доходом во всем мире: кукуруза является основным продуктом питания в Латинской Америке, пшеница — на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а рис — в Азии.
Хотя Китай накопил крупнейшие в мире запасы зерна, страна не застрахована от многолетнего дефицита урожая. Это, вероятно, вынудит китайских торговцев продуктами питания, в том числе крупные государственные предприятия, такие как COFCO и Sinograin, в экстренном порядке выйти на мировые рынки для обеспечения дополнительных поставок.
Это, в свою очередь, может спровоцировать скачки цен на продовольствие в странах с высоким уровнем дохода, в то же время сделав основные продукты питания экономически недоступными для сотен миллионов людей в более бедных странах. Последствия этой вызванной водой нехватки продовольствия могут быть намного хуже, чем беспорядки, связанные с продовольствием, охватившие страны с низким и средним уровнем дохода в 2007 и 2008 годах, и приведут к миграции и усугубят политическую поляризацию, уже имеющуюся в Европе и Соединенных Штатах.
ПРОБЛЕМА ЭЛЕКТРОЭНЕРГИИ
Проблемы с водой в Китае выходят далеко за рамки сельскохозяйственного сектора. Энергетический сектор Китая — крупнейший в мире — также сталкивается со значительными водными рисками. Несмотря на крупные инвестиции в возобновляемые источники энергии, почти 90% производства электроэнергии в Китае по-прежнему требует обширных водных ресурсов, в частности гидроэнергетики, угля и даже атомной энергетики, которая нуждается в больших и стабильных поставках воды для конденсаторов пара и для охлаждения активных зон реакторов и отработавших топливных стержней.
(Стоит отметить, что все китайские энергетические реакторы, действующие или строящиеся в настоящее время, расположены вблизи побережья и могут использовать для охлаждения морскую воду.)
Справиться с каскадными последствиями дефицита любого источника питания очень сложно. Если Китай потеряет 15 процентов своей выработки гидроэлектроэнергии в год из-за низкого уровня воды за плотинами (правдоподобный сценарий, основанный на реальном опыте Бразилии), ему придется увеличить производство электроэнергии на количество, равное тому, что Египет вырабатывает в год. . В энергетической системе Китая только угольные электростанции потенциально могут быстро увеличить выработку на сотни тераватт-часов.
К сожалению, процесс добычи и подготовки угля часто требует больших объемов воды, и если бы Китай был вынужден увеличить добычу угля, это привело бы к еще большей нагрузке на местные запасы грунтовых вод. Более того, хотя морская вода может использоваться для охлаждения в прибрежных районах, многие угольные электростанции Китая расположены внутри страны и зависят от рек, озер или грунтовых вод.
Электростанции могут быть вынуждены сократить работу, если закончится вода для охлаждения или если фермерам и городам будет предоставлен приоритетный доступ к оставшимся запасам. Наш анализ примерно 2000 китайских угольных электростанций коммунального масштаба (мощностью 300 МВт или более) и их известных или вероятных режимов охлаждения показывает, что мощность составляет около 500 гигаватт — больше, чем объединенные угольные энергетические мощности Индии и США — столкнутся с повышенным риском из-за продолжительной засухи.
Энергетический сектор Китая — крупнейший в мире — сталкивается со значительными водными рисками.
Сокращение пропускной способности речных перевозок угля может также ограничить производство электроэнергии. В системах рек Огайо и Миссисипи в США снижение уровня реки даже на дюйм может снизить грузоподъемность конвоя барж на сотни тонн. Системы водоснабжения Китая, вероятно, страдают от аналогичных ограничений. Умноженный на регион с сотнями угольных электростанций и тысячами миль водного пути, более низкие уровни воды могут быстро снизить доступность угля.
Если электростанциям, расположенным вдоль некоторых из этих водных путей, потребуется увеличить выработку электроэнергии, чтобы компенсировать потери гидроэлектроэнергии в других местах, существует реальный риск того, что уголь не сможет вовремя и в достаточном количестве добраться туда, где он необходим, для поддержания стабильного снабжения электроэнергией.
Дефицит электроэнергии в Китае напрямую повлияет на глобальные цепочки поставок, поскольку на промышленные объекты приходится более 65 процентов потребления электроэнергии в Китае. Чтобы свести к минимуму непосредственное воздействие на человека обширных неконтролируемых отключений электроэнергии, партийным чиновникам, вероятно, придется закрыть промышленные объекты, чтобы снизить нагрузку на сеть, как они это сделали во время перебоев с электроэнергией в 2021 году. . Китай на сегодняшний день является крупнейшим в мире производителем алюминия, ферросилиция, свинца, марганца, магния, цинка, большинства редкоземельных металлов и многих других специальных металлов и материалов. Перебои в подаче электроэнергии даже в одном регионе могут повлиять на глобальные рынки — как европейские автопроизводители обнаружили в конце 2021 года, когда из-за нехватки электроэнергии были сокращены операции по выплавке магния в провинции Шэньси, на которую приходится около 50 процентов мирового производства. Когда запасы магния резко сократились, цены подскочили в семь раз по сравнению с уровнем начала года, и европейские промышленные потребители призвали правительство принять меры для обеспечения поставок.
Постоянные проблемы с водой и электричеством в Китае также могут помешать глобальному переходу на экологически чистую энергию. Китай производит подавляющую часть поликремния, используемого для солнечных батарей, и редкоземельных металлов, используемых в ветряных турбинах по всему миру. Страна также доминирует в переработке сырья и производстве элементов для аккумуляторов электромобилей.
КОНЧАЮТСЯ ВАРИАНТЫ
Как заметил в 2018 году бывший британский дипломат и эксперт по Китаю Чарли Партон: «Китай может печатать деньги, но не может печатать воду». Потенциальный выход Китая из этого затруднительного положения ограничен суровыми экономическими, физическими и политическими реалиями. Возможно, наиболее драматичной и всеобъемлющей реформой будет повышение эффективности за счет удорожания воды. Но это будет непросто, поскольку китайская тяжелая промышленная база и сельские фермеры привыкли к дешевой воде. Хотя на сельское хозяйство приходится более 60 процентов потребления воды в Китае, подавляющее большинство ферм имеют площадь менее трех акров. Малые и средние фермы, работающие с небольшой прибылью, могут быть не в состоянии позволить себе водосберегающее оборудование, такое как капельное орошение. Более того, консолидация фермерских хозяйств является политически чувствительной и, вероятно, все же окажется недостаточной; стандартная реакция северных китайских фермеров, столкнувшихся со снижением уровня грунтовых вод, заключалась в том, чтобы просто выкопать более глубокие колодцы и установить более мощные насосы — реакция, которая только ускорит кризис.
Правительство также может работать над изменением потребительских привычек путем убеждения. Еще в 2016 году Пекин поощрял граждан переходить от потребления водоемкого риса, традиционного основного продукта питания страны, к картофелю, для производства которого требуется меньше воды. Но официальные лица мало что сделали для проведения таких кампаний, которые опровергают предпочтительную версию КПК об экономическом прогрессе и повышении уровня жизни, что отражается в росте потребления товаров и услуг. Верно также и то, что правительству легче запретить гражданам делать то, что оно считает нежелательным, чем принуждать их делать то, что оно хочет, например, иметь больше детей, преследовать потребительские амбиции и есть больше картофеля, экономящего воду.
Китай может печатать деньги, но не может печатать воду.
Центральные и местные лидеры Китая могут тяготеть к решениям на стороне предложения, но этого может быть недостаточно для решения сложной водной проблемы страны. До сих пор функционирующие 2200-летние ирригационные сооружения Дуцзянъянь в провинции Сычуань являются свидетельством долгой истории Китая как глобальной гидротехнической сверхдержавы и предполагают, что, вероятно, основное внимание будет уделяться мерам со стороны предложения для решения структурной нехватки воды. Проект переброски воды с юга на север направлен на переброску до 21 миллиарда кубометров воды в год из бассейна реки Янцзы к 2030 году и, по прогнозам, в конечном итоге будет перекачивать в два раза больше этого объема. Тем не менее, этот проект не приближается к устранению дефицита снабжения в северном Китае, о чем свидетельствуют недавно объявленные планы по отводу воды из плотины «Три ущелья» в провинции Хубэй в Пекин. Точно так же перемещение воды из более отдаленных мест, таких как Тибетское нагорье или озеро Байкал в России, кажется сложным с геологической точки зрения, чрезмерно дорогостоящим и политически неосуществимым.
Опреснение — еще одно потенциальное решение на стороне предложения. Но масштабирование опреснения до уровня, необходимого для восполнения дефицита воды в Китае, было бы колоссальной задачей. Примерно 20 000 действующих во всем мире опреснительных установок могут производить около 36,5 миллиардов кубометров воды в год. Это составляет всего шесть процентов годового потребления воды в Китае, что подчеркивает сложность использования опреснения для восполнения дефицита воды в Китае, который оценивается в 25 процентов. Кроме того, опреснение требует очень много энергии, в то время как китайская электрическая сеть уже с трудом справляется с задачей поддержания производительности. Высокая энергоемкость опреснения также означает, что опресненная вода будет намного дороже, чем другие источники воды, потенциально в 10 раз. Тогда партийные чиновники столкнутся с выбором: либо субсидировать тарифы на воду, либо согласиться на серьезные (и, вероятно, политически разрушительные) корректировки. к многолетним промышленным и потребительским ожиданиям, основанным на доступе к недорогой воде.