Книга Земля воды читать онлайн. Земля воды

Земля воды читать онлайн - Грэм Свифт

Грэм Свифт

Земля воды

1. О звездах и о заслонке

«И не забывай, — говорил мне отец, как если бы ждал в любой момент, что вот сейчас я встану и пойду искать по свету счастья, — что бы ни пришлось тебе узнать о людях, какими бы дурными они ни оказались на поверку, у каждого из них есть сердце и каждый был когда-то крошечным младенцем и сосал материнскую грудь…»

Слова из волшебной сказки и совет из волшебной сказки. Но мы и жили в сказочных местах. В доме сторожа при шлюзе, у реки, в самой середине Фенов. Вдали от большого мира. И отец, а он был человек суеверный, во всякую вещь, во всякое дело любил привносить привкус тайны.

И волшебства. Даже верши на угрей он всегда ставил ночью. Не потому, что их нельзя ставить днем, а потому, что ночная темнота отзывалась в нем, в темноте была тайна. И как-то ночью, в тридцать седьмом, в середине лета, мы пошли с ним, Дик и я, ставить верши к Стоттову мосту. Ночь была безветренной и душной. Покончив с вершами, мы легли на берегу. Дику было четырнадцать, мне десять. Мерно перестукивали помпы, как обычно, без остановки, так что ты едва их замечаешь, по всей округе, по всем Фенам, и в канавах квакали лягушки. Небо наверху кишело звездами, и звезд как будто становилось больше, когда ты на них смотрел. И пока мы там лежали, отец сказал: «Знаете, что такое звезды? Серебряная пыль благословения Божьего. Маленькие, стертые в порошок крошки неба. Господь их бросил вниз, чтобы они на нас упали. А потом и увидал, какие мы дурные, и передумал, и велел звездам остановиться. Вот потому-то они и висят себе на небе и вид у них такой, как будто вот-вот упадут, вот-вот…»

Потому как у отца, кроме того что он был человек суеверный, был еще и талант рассказывать истории. Придуманные и правдивые; чтобы успокоить и чтобы упредить; истории с моралью и истории вообще безо всякого смысла; истории правдоподобные и неправдоподобные; и еще такие, которые вообще никакому определению не поддавались. У них в семье все были рассказчики. Хотя ведь и у мамы был точно такой же дар, и очень может быть, что от нее-то он его и перенял. Потому что, когда я был маленький, истории мне рассказывала мама на сон грядущий. Вот только она их и сама выдумывала, и вычитывала из книг, отец же выдумывал все до одной.

А с тех пор как мама умерла, то есть за шесть месяцев до звезд и вершей, пунктик у отца насчет темноты, все это его полуночничество, как раз вошло в полную силу. Как будто он прокручивал, из ночи в ночь, какую-то историю, которую хотел и никак не мог рассказать. И время от времени я видел, как он бродит при свете луны по грядкам с овощами, или беседует со спящими на насесте курами, или ходит туда-сюда по-над затвором шлюза с блуждающим угольком сигареты вместо топового фонаря.

Наш дом был дом смотрителя при шлюзе, на речке Лим, которая берет свое начало в Норфолке и впадает в Большую Узу. И нет нужды объяснять, что земля в этой части света плоская. Настолько плоская, настолько монотонная и лишенная всяческого даже намека на рельеф, что, можно сказать, одной только этой монотонности достанет, чтобы лишить человека покоя и чтобы в голову ему по ночам вместо сна лезли всякие мысли. От забранных в дамбы, а потому приподнятых над нею берегов Лима она тянулась вплоть до горизонта и разнообразила главный свой цвет, торфяно-черный, исключительно за счет сельскохозяйственных культур — серо-зеленые листья картофеля, зелено-голубые листья свеклы, желто-зеленая пшеница; ее униформная плоскостность была рассечена одними лишь глубокими, прямыми как стрела морщинами каналов и дренажных канав, которые в зависимости от погоды и от угла падения солнечных лучей бежали сквозь поля подобно сети то серебряных, то медных, а то и золотых тонких проволочек и которые, стоило вам только встать и приглядеться, неизбежно погружали вас в пучину бесплодных размышлений о законах перспективы.

И все же эта самая земля, такая расчисленная, такая распростертая, такая приведенная к порядку и возделанная человеком, в моей не то пяти, не то шестилетней душе преображалась в зачарованную пустошь. По вечерам, когда маме приходилось рассказывать мне на ночь истории, мне казалось, что мы в смотрительском нашем доме затерялись в самой середине великого Нигде; а клекот поездов, бежавших где-то вдалеке по рельсам в Кингз-Линн, в Гилдси или в Или, становился хриплым лаем чудища, которое, вынюхивая нас, рыщет в черной ночной пустоте.

Сказочная страна, если уж на то пошло.

Отец был смотрителем шлюза на речке Лим, в двух милях от места, где Лим впадает в Узу. Но поскольку работа на шлюзе была нерегулярной, а жалованье у него, если, конечно, не считать бесплатного жилья, — более чем скромным и еще потому, что так или иначе, но к тридцатым годам речные перевозки на Лиме сошли почти на нет, отец помимо основной своей работы выращивал овощи, разводил кур и ловил угрей. И оставлял эти свои побочные занятия разве что во времена обильных ливней или, скажем, если выпадет и тут же растает сильный снег. Тогда ему приходилось отслеживать и регулировать уровень воды. И поднимать заслонку, дыбившуюся в дальнем рукаве подобием гигантской гильотины.

Потому что река у нашего дома делилась на два коротких рукава: на ближнем навигационный шлюз, на дальнем заслонка, а посредине мощный, выложенный по кромке кирпичом мол, целый остров, где стояла будка, а в будке был подъемник. И заранее, задолго до того, как река успевала набухнуть, и даже до того, как вода меняла цвет и начинала отдавать молочно-бурым тоном норфолкских меловых холмов, откуда она и текла, отец уже знал, когда ему нужно будет пройти над шлюзовым затвором к будке и — сквозь скрежет металла и мощную пульсацию воды — поднять заслонку.

В обычное же время заслонка была опущена едва ли не до самого речного дна, в обычное время ее негнущееся лезвие сдерживало воды вялотекущего Лима, делая реку судоходной. Тогда вода в затоне, в дальнем рукаве, совсем как в шлюзе, стояла спокойная и гладкая и издавала характерный запах мест, где сходятся свежая речная вода и простейшие формы человеческого существования, запах, которым веет над Фенами из края в край. Свежий, илистый, но и въедливый до крайности, до ностальгии запах. Запах, где от человека и от рыбы пополам. В такие времена у отца была масса свободного времени — на овощи и на верши — и работы у заслонки было не так уж и много, разве только воевать со ржавчиной, смазывать зубчатые колеса подъемника и выбирать из воды плавучий всякий хлам.

Потому что в половодье или в самую сухую сушь Лим тихо влек с собой свою добычу, разнокалиберную, разношерстную, и не видать ей ни конца ни края. Ивовые ветви; ветки ольхи; камыш; дреколье; планки; старую одежду; дохлых овец; бутылки; мешки из-под картошки; тюки соломы; ящики из-под фруктов; и еще другие мешки, от удобрений. И это все, плывущее по течению с востока и прибитое к дамбе, приходилось выбирать из воды — багром и граблями.

И таким же точно образом однажды ночью в середине лета, когда рассыпанная щедрою рукой и застывшая на полпути пыльца благословения божьего сияла в поднебесье — впрочем, с тех пор, как отец рассказал нам о звездах, прошло уже несколько лет, и он уже года два или три как начал говорить о человеческих сердцах и материнском молоке — а перестук насосов потонул ближе к вечеру в слитном реве заходящих на посадку бомбардировщиков — стоял, для большей точности, июль сорок третьего года — нечто, принесенное течением сверху, ударилось о металлическое лезвие заслонки, а потом по прихоти водоворотов и вихревых подводных токов продолжало биться и скрестись об него до утра. Нечто необычное и доселе невиданное, от чего не отделаться, как от ветки, от мешка или даже от дохлой овцы. Потому как это нечто было мертвым телом. А тело вчера еще принадлежало Фредди Парру, который жил всего лишь в миле выше по течению и был мой ровесник плюс-минус месяц.

knizhnik.org

Книга Земля воды читать онлайн Грэм Свифт

knijky.ru

Грэм Свифт. Земля воды

О ЗВЕЗДАХ И О ЗАСЛОНКЕ

И волшебства. Даже верши на угрей он всегда ставил ночью. Не потому, что их нельзя ставить днем, а потому, что ночная темнота отзывалась в нем, в темноте была тайна. И как-то ночью, в тридцать седьмом, в середине лета, мы пошли с ним, Дик и я, ставить верши к Стоттову мосту. Ночь была безветренной и душной. Покончив с вершами, мы легли на берегу. Дику было четырнадцать, мне десять. Мерно перестукивали помпы, как обычно, без остановки, так что ты едва их замечаешь, по всей округе, по всем Фенам, и в канавах квакали лягушки. Небо наверху кишело звездами, и звезд как будто становилось больше, когда ты на них смотрел. И пока мы там лежали, отец сказал: «Знаете, что такое звезды? Серебряная пыль благословения Божьего. Маленькие, стертые в порошок крошки неба. Господь их бросил вниз, чтобы они на нас упали. А потом и увидал, какие мы дурные, и передумал, и велел звездам остановиться. Вот потому-то они и висят себе на небе, и вид у них такой, как будто вот-вот упадут, вот-вот…»

Потому как у отца, кроме того, что он был человек суеверный, был еще и талант рассказывать истории. Придуманные и правдивые; чтобы успокоить и чтобы упредить; истории с моралью и истории вообще безо всякого смысла; истории правдоподобные и неправдоподобные; и еще такие, которые вообще никакому определению не поддавались. У них в семье все были рассказчики. Хотя – ведь и у мамы был точно такой же дар, и очень может быть, что от нее-то он его и перенял. Потому что, когда я был маленький, истории мне рассказывала мама, на сон грядущий. Вот только она их и сама выдумывала, и вычитывала из книг, отец же выдумывал все до одной.

А с тех пор как мама умерла, то есть за шесть месяцев до звезд и вершей, пунктик у отца насчет темноты, все это его полуночничество, как раз вошло в полную силу. Как будто он прокручивал, из ночи в ночь, какую-то историю, которую хотел и никак не мог рассказать. И время от времени я видел, как он бродит при свете луны по грядкам с овощами, или беседует со спящими на насесте курами, или ходит туда-сюда по-над затвором шлюза, с блуждающим угольком сигареты вместо топового фонаря.

Наш дом был – дом смотрителя при шлюзе, на речке Лим, которая берет свое начало в Норфолке и впадает в Большую Узу. И нет нужды объяснять, что земля в этой части света плоская. Настолько плоская, настолько монотонная и лишенная всяческого даже намека на рельеф, что, можно сказать, одной только этой монотонности достанет, чтобы лишить человека покоя и чтобы в голову ему по ночам вместо сна лезли всякие мысли. От забранных в дамбы, а потому приподнятых над нею берегов Лима она тянулась вплоть до горизонта и разнообразила главный свой цвет, торфяно-черный, исключительно за счет сельскохозяйственных культур – серо-зеленые листья картофеля, зелено-голубые листья свеклы, желто-зеленая пшеница; ее униформная плоскостность была рассечена одними лишь глубокими, прямыми как стрела морщинами каналов и дренажных канав, которые, в зависимости от погоды и от угла падения солнечных лучей, бежали сквозь поля подобно сети то серебряных, то медных, а то и золотых тонких проволочек и которые, стоило вам только встать и приглядеться, неизбежно погружали вас в пучину бесплодных размышлений о законах перспективы.

И все же эта самая земля, такая расчисленная, такая распростертая, такая приведенная к порядку и возделанная человеком, в моей не то пяти, не то шестилетней душе преображалась в зачарованную пустошь. По вечерам, когда маме приходилось рассказывать мне на ночь истории, мне казалось, что мы в смотрительском нашем доме затерялись в самой середине великого Нигде; а клекот поездов, бежавших где-то вдалеке по рельсам в Кингз Линн, в Гилдси или в Или, становился хриплым лаем чудища, которое, вынюхивая нас, рыщет в черной ночной пустоте.

Сказочная страна, если уж на то пошло.

Отец был смотрителем шлюза на речке Лим, в двух милях от места, где Лим впадает в Узу.

planet - Океаны воды под землей. Сколько же воды на Земле?

Подробности Вы в разделе: Что нового? Опубликовано 22.12.2014 08:59

Сколько воды на Земле? Сколько воды на планете Земля? Ответить на этот вопрос попытались ученые из университета штата Огайо во главе с физиком-исследователем Венди Панеро. В результате многолетних исследований путем математического и физического моделирования процессов, происходящих в недрах Земли, учеными был установлен невероятный факт: наличие огромных запасов воды под землей. Результаты исследований опубликованы на сайте университета.

Вода под землей.

Команде Венди Панеро удалось установить, что вода в недрах Земли образуется в результате взаимодействия атомов водорода (содержащихся в пустотах твердых пород) и кислорода (которыми богаты минералы).

Новость была воспринята как сенсация и вызвала переполох, если не в научной, то в журналистской среде. Посмотрим, так ли уж сенсационно открытие ученых из штата Огайо, пробежавшись по основным теориям происхождения воды на Земле.

Теории происхождения воды на Земле.

Существует несколько версий происхождения воды на Земле. Все они пытаются ответить на один и тот же вопрос: откуда на Земле вода?

Одна из них предполагает, что вода на нашу планету была занесена кометами. Однако изучение комет показало, что вода на них содержит в два раза больше дейтерия, чем земная. Таким образом, если вода и была занесена на Землю кометами, то в незначительных объемах.

Следующая гипотеза происхождения воды на Земле предполагает, что часть воды на нашу планету была занесена метеоритами, прилетающими из пояса астероидов. Изучение пояса астероидов показало, что объекты внешней его части содержат в своем составе до 20% воды. Однако состав астероидов различается в зависимости от близости к Солнцу. Невозможно установить, какие именно астероиды попадали на Землю, чтобы оценить степень участия метеоритов в образовании земных океанов.

Еще одна версия происхождения воды на Земле предполагает, что вода изначально была в материале, из которого образовалась наша планета. Но в процессе активной вулканической деятельности вода выпускалась в атмосферу, где под действием ультрафиолетового излучения распадалась на кислород и водород. Водород вследствие своего легкого веса легко преодолевал земное притяжение и улетал в космос. Понятно, при таких условиях океаны на Земле образоваться не могли.

О содержании воды в изначальном материале Земли говорит и следующая теория так называемого "гидридного ядра", которая, в отличие от предыдущей гипотезы, вовсе не считает, что водород пассивно был унесен в космос. Напротив, сторонники этой теории придерживаются мнения, что водород, как химически активный элемент, тут же вступал во всевозможные реакции и в составе новых соединений попадал обратно в недра планеты. Затем в результате новых химических реакций водород высвобождался и вступал в реакцию с кислородом, образуя воду. Процесс этот непрерывен и продолжается по сей день, постоянно пополняя запасы воды на Земле. Основоположником этой теории явился наш соотечественник советский ученый Владимир Ларин (ныне доктор геологических наук). Подробнее о выводах ученого можно прочитать, например, в его статье «Земля, увиденная по-новому», опубликованной во втором номере журнала «Знание-Сила» в 1986 году.

Сколько воды на Земле?

Таким образом, мы видим, что результаты исследования группы Венди Панеро не явились чем-то сенсационным. О возможности образования воды в недрах планеты было известно уже в конце прошлого столетия.

Но ученые из штата Огайо не остановились на достигнутом и взялись определить объем воды, содержащейся в мантии Земли. По их расчетам недра Земли содержат до 13 млрд куб. км воды, что в 10 раз превышает объем Мирового океана на поверхности планеты. Так ли это на самом деле, покажут новые исследования.

В данный момент американские ученые ставят новую цель: выяснить, каким образом находящаяся под землей вода попадает на поверхность Земли.

Кстати, на этот вопрос уже был дан ответ также советским ученым Н.П.Семененко, создателем геохимической кислородно-водородной модели Земли (за что удостоен премии им. B. И. Bернадского AH УССР в 1981 году). Он утверждал, что водяной пар, образовавшийся в недрах Земли, выделяется на поверхность планеты через жерла вулканов, всевозможные наземные и подводные трещины и разломы земной коры. По подсчетам Н.П. Семененко, за всю историю существования Земли на ее поверхность таким образом выделилось около 3,4х109 км3 воды.

Посмотрим, удастся ли американским ученым добавить что-то новое к выводам Николая Пантелеймоновича Семененко, сделанным несколько десятков лет назад.

Избранные мировые новости.